Лев Зевин. Автопортрет с трубкой, 1936
Известное изречение «стиль – это человек» применимо не ко всем художникам, но к искренним художникам. К тем, у кого творческие импульсы исходят не из извилин изощренного ума, но из глубины сердца. Все, кто знал Льва Зевина (а знала его вся художественная Москва), кто испытал его особое обаяние, не станут отрицать, что он был таким же в искусстве, каким мы его знали в жизни. Отзывчивый, душевный, внешне скромный человек с музыкальной душой, он выразил без остатка в живописи привлекательные черты своей лирической натуры. Зевину свойственна была требовательность к себе, повышенное чувство ответственности. В искусстве оно служило залогом прогресса и неустанной работы над собой. Неожиданно ярко проявилась эта черта и в жизни. Она, быть может, заставляет сейчас говорить о нем в прошедшем времени. Ибо в первые дни войны он оказался не в числе тех, кто искал безопасного пристанища в тылу. Зевин пошел добровольцем в армию, участвовал в боях под Москвой в 1941 году. Дальнейшие его следы теряются: убит он или живым попал в руки гитлеровских бестий, выяснить не удалось. Необыкновенной казалась – надежда встретить его вновь, и она теплилась некоторое время у его семьи и друзей, но напрасно. С этой утратой примириться нелегко. Лев Зевин родился в 1904 году в Витебске. Мне пришлось видеть начало его художественной карьеры. В 1919-1921 годах он учился в Витебском художественном училище, где я был одним из преподавателей, сначала у Марка Шагала, потом у Роберта Фалька. В училище он пришел с некоторой подготовкой, так как с 13 летнего возраста занимался Юрия Пэна, ветерана еврейской жанровой живописи, выведшего в люди целую плеяду художников с именем. Ранние его рисунки и акварели были сделаны под влиянием большого нашего национально художника Шагала, но в дальнейшем его визионерское искусство оказалось чуждым 3евину. В те годы, когда молодежь увлекалась беспредметным искусством, когда адепты супрематиста Малевича расписывали Витебск черным квадратами и красными кругами, Зевин почти не был затронут этим течением. Он изучал натуру, черпал уроки у классиков, увлекался Рембрандтом. Успехи его были быстры, уже 1921 году он выставил неплохую картину «Семья».
