В предмайские и предоктябрьские дни под руководством Ржезникова осуществлялись все оформительские праздничные работы. Он руководил мастерской, где создавались плакаты для фронта и тыла, писал декорации для местного театра и вообще активно участвовал в художественной жизни города. Кроме того, он в эти годы много размышлял и читал по теоретическим вопросам живописи, особенно интересуясь проблемами тона и света. Нельзя не подчеркнуть, что повышенный интерес к теории и истории искусства у него сочетался со стремлением к философскому самообразованию. Он изучал Гегеля, Фейербаха, Канта, глубоко интересовался русскими революционными демократами: Белинским, Чернышевским, Добролюбовым. В 1922 году он возвращается в Москву (на сей раз окончательно) и поступает во Вхутемас. Его друзьями по общежитию и по мастерским были художники Руцай, Дорохов, Хазанов и другие.
Ржезников был художником-реалистом. Это было, как говорится, у него в крови. Он в одинаковой степени не любил как беспредметников, так и натуралистов. Характерно, что в обстановке того времени он сам, проделав эксперимент из области беспредметной живописи, окончательно пришел к заключению, что предметная живопись гораздо богаче решает даже чисто пластические проблемы, которые с нарочитой глубокомысленностью ставит беспредметничество, фактически впадая при этом в антисоциальный смысловой произвол и анархию.
В 1927 году Ржезников окончил Вхутемас.
В дальнейшем он участвовал во всех московских выставках молодых художников, на выставке «Индустрия социализма» и других (Выражаю благодарность архитектору Г. А. Довжику, сообщившему мне ценные данные о ранних годах творческого развития А. Ржезникова. — О. Б.).
Когда говоришь о Ржезникове, то в памяти встает глубоко талантливый художник, своеобразно, очень индивидуально видевший мир, и на редкость целостная личность. В его чувствах и мышлении тесно и органически сплетались те черты и особенности, которые в большинстве случаев у художников бытуют раздельно и обособленно.
Явления окружающей жизни воспринимались им по-художнически непосредственно, эмоционально, но, вместе с тем, они объединялись в его сознании в некий целостный процесс, который он стремился научно анализировать. Таким образом, в нем гармонически сочетались лиричность чувств и стремление к научному анализу. Его творческому методу была присуща глубина философского охвата действительности. Это был тот редкий случай, когда мышление научное и мышление образное объединяли чувства и разум художника на основе пластического восприятия действительности.
