А ближе к 50-м годам в живописной системе Пейсаховича начинает проявляться более непосредственное (хотя и интерпретированное) восприятие цвета его палитра явно высветляется. Точку же отсчета в развитии этих изменений можно видеть в холсте «Ночью на террасе», написанном в конце 1940-х годов. Красная скатерть, на которой расположился натюрморт, еще несет в себе нечто «рембрандтовское», но уже прорываются сквозь традицию живые поиски острой экспрессии, очень личностной для художника: она видна уже и в пленэрном пейзаже «Улица Воронцова поля» (1948), в работах 1946 года — портрете актрисы Берестовой очень живом и динамичном, но мягком, и задушевном «Портрете девочки» (1948). Эти же черты характеризуют портрет скульптора Симоновича (1948). Особенно убедителен в этом смысле «Женский портрет в красном» (1949). Здесь уже само подчинение колорита холста интенсивному красному пятну выражает движение живописи к большей колористической раскованности.
По этим произведениям видно, как неминуемо камерный тонус творчества Пейсаховича привел его к работе над портретным жанром.
В то же время логично и значительное место, занимаемое в этом творчестве жанрами интерьера и натюрморта. Это, пожалуй, особенно знаменательно на фоне официозно-парадного пренебрежения этим жанром в советском искусстве на протяжении целых десятилетий.
Особенно выразительны в этом смысле некоторые работы конца 40-х — 50-х годов. Выделяется среди них «Интерьер. Мастерская», написанная в 1945 году акварелью, что придает образу особо тонкую гармонию. Мягкие точные сочетания холодных и теплых цветов создают особое настроение поэтического спокойствия — успокоенности наступившего мира. Не менее поэтичен и по-особому музыкален интерьер «Комната-мастерская на В. Масловке» (1946). Изображена здесь совсем небольшая комнатка — одновременно мастерская, спальня, гостиная, столовая – жилье художника. Но мягкие очертания предметов, «тихий» свет, окутывающий предметы, навевают чувство особой задушевности.
Именно в 50-е годы настало время, когда художник материально, а потому и пространственно стал ограничен возможностями своей мастерской. Но эти обстоятельства как бы и не мешали ему с полной отдачей работать, находить разнообразные мотивы — поводы для работы. «В дело» шли предметы обихода, разные возможности и варианты пространственных разворотов интерьера. Для утверждения истинной красоты не обязательна внешняя импозантность мотива.
