И. Симанчук – Михаил Владимирович Добросердов, Часть 2

Его невысокая фигура, благородная седина, добрый взгляд живых глаз под косматыми бровями вызывали уважение. Надо было отдать ему справедливость, он никому не навязывал свой стиль, позволяя каждому вырабатывать собственный. Вот только порой пытался объяснить студентам необходимость пересмотра художественных устремлений.
Вы же должны понять, — убеждал Штеренберг, — что наиболее актуальна манера Дерена и Пикассо.
Давид Петрович, — орали студенты, — может они и актуальны, только у Рембрандта получалось лучше, и у Тициана тоже лучше!
Но это же история, — улыбался Штеренберг, — а новую жизнь надо писать по-новому…
У себя в мастерской Штеренберг ходил тихонько, наклонялся к самому уху очередного молодого живописца и говорил полушепотом:
— Ну вот, ну вот, уже получается. Только сюда надо чуть-чуть хо?лодненького.
Не беря в руки кисть, дрожащим пальцем смешивал на палитре краски и пальцем же наносил легкий мазок.
— Видите? Уже лучше. Теперь еще немножечко — и уже есть. Толь?ко не пишите точь-в-точь. Может, фотография и искусство, но если жи?вописец уподобляется фотографу, это не есть искусство, нет…
Присмотревшись к Добросердову, Штеренберг сказал ему:
— У вас хорошо развито чувство оркестрации цвета. Понимаете, нет??Вот у вас цветовые пятна в ансамбле гармонируют. Уже поняли? А рань?ше, значит, стремились к этому интуитивно? Забавно! Уже можете смело?приниматься за диплом.
Нахваливал Добросердова и его бывший наставник по рисунку жизнерадостный, энергичный Сергей Герасимов. Тема, намеченная Михаилом, также вызвала общее одобрение. Он ясно представлял себе: солнце светит в окна Дворца пионеров, четкий строй пионерского отряда, только что принятым мальчишкам и девчонкам повязывают красные галстуки. Для этюдов съездил на несколько дней в Донбасс, зарисовывал там пионерские сборы шахтерских детей. Приехал и стал размышлять над композицией. Как построить картину, чтобы сама ее компоновка передавала ребячью радость и гордость, ясность и торжественность дня?
Когда решение было найдено, Михаил не ограничился рисунком. Он тщательно разработал всю сцену в акварельном эскизе, разобрался в деталях, колористических оттенках и только тогда направился к Чуйкову.