И снова отзывчивость и доброжелательность проявил Штеренберг.
— Слушайте, Добросердов, — поймал он Михаила за рукав потрепанной толстовки. — Надо же решать вопрос вашего устройства, так же нельзя! Пойдемте со мной. Вы, может, не знаете, что я член художественного совета издательства «Молодая гвардия». Мы сейчас направимся с вами туда, и я буду говорить о вас…
— Это — мой лучший ученик, — заявил Штеренберг редакторам издательства. — Я прошу вас подобрать ему рукопись для иллюстрирования, он сделает хорошо и в срок.
Рукопись подобрали далеко не сразу, так что Штеренбергу пришлось съездить в издательство вторично (сам Добросердов ужасно стеснялся) и запальчиво спорить. В результате заказ на иллюстрирование был, наконец, получен. Так Добросердов начал работать в книге. Для художественного оформления новых изданий создалась бригада выпускников Вхутемаса, которую возглавил Гуревич.
Потом, параллельно с работой в «Молодой гвардии», подключился Добросердов к сотрудничеству и с издательством «Крестьянская газета». «Хорошо бы сочетать дневную иллюстративную деятельность с живописью по вечерам», — мечтал художник. Но из этого ничего не получалось. Каждой новой присланной рукописью он буквально «заболевал» — вчитывался в нее, разрабатывал многие сцены, делал наброски и натурные зарисовки. И днем, и вечером сюжет книги не выходил у него из головы. А сроки сдачи иллюстраций зачастую бывали весьма жестокие, приходилось трудиться по ночам. И у Добросердова исподволь стало складываться впечатление, что он изменяет своей любви — живописи. За кисти приходилось браться буквально урывками.