И. Симанчук – Михаил Владимирович Добросердов, Часть 1

Страстные призывы плакатов и лозунгов… Жаркое дыхание митингов… Газеты с ленинскими статьями, с фронтовыми корреспонденциями, с карикатурами Дени, Моора, Ефимова, Черемных… Вся атмосфера беззаветной борьбы и труда во имя общей цели, возвышенных помыслов и мечтаний формировала мировоззрение подростка, закладывала фундамент характера. К этому добавлялась богатая дальневосточная природа, вольный, полноводный Амур. Столько было всего для глаза, ума и сердца, что порой дух захватывало!
Кончилась гражданская война. Можно было спокойно учиться. Миша закончил в Хабаровске школу, стал комсомольцем, поступил в педагогический техникум, проучился два года. И вот юный педагог Добросердов начал преподавать в школе поселка Амурской военной флотилии. Всего восемнадцать лет — и уже работа в семилетке, осваивание модного тогда «комплексного метода», при котором на одном уроке требовалось заниматься и арифметикой, и чтением, и рисованием.
По вечерам приходилось трудиться на пункте ликвидации безграмотности, где учениками Добросердова были взрослые рабочие, старики и старухи. А для собственного увлечения времени совсем не оставалось.
Еще в школе учитель И. Хабаров водил ребят несколько раз в сад рисовать. И у Миши — неожиданно для него самого — стали получаться карандашные наброски деревьев, по-весеннему почти голых. Водили их и в краеведческий музей, где была художественная галерея. Понравилось несколько работ, особенно ночные пейзажи.
Потом, в педагогическом техникуме, увлекался Миша рисованием, ходил в изокружок. Там обучали перспективе, помогали осваивать акварель. На каждом занятии кружка их знакомили с каким-нибудь художником, предлагали участникам самим подготовить доклады об их творчестве. Миша сделал доклады о Репине, Серове, Левитане.
Войдя во вкус, Миша даже посещал Хабаровское товарищество художников. Видел там до скрупулезности проработанные в деталях произведения школьного учителя Хабарова — они нравились своей точностью. А вот то, что создавал другой художник, П. И. Львов, волновало обобщенностью и глубиной. Хотелось разобраться в этом, испытать и свои силы. И Миша приспособился было понемножку рисовать — то утром, то вечером. Но с началом преподавания свободного времени не стало. К тому же он был убежден, что особых способностей у него нет.
Однажды повстречал он своего однокашника по школе. Тот обрадовался, стал расспрашивать.
— Ну, как поживаешь? Как твое увлечение? Небось уже в художественном институте?