И. Симанчук – Михаил Владимирович Добросердов, Часть 4

И стал с большим воодушевлением читать вступление из «Песни про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова»: «Над Москвой великой, златоглавою…»
— Что скажешь, Руслан? Какая живописная картина! Целая пано?рама разворачивается, с великолепным колоритом, с нарастающим рит?мом, со сменой настроений.
Частенько заскакивали к любимому учителю Валя Сидоров и Лева Пылаев, с трепетом показывали ему свои новые этюды и эскизы, расцветая от одобрения и похвал, жадно впитывали простые и в то же время точные советы: идти от увиденного, пережитого, близкого людям, но не останавливаться, выходить на правду обобщенную, на образ. Вместе с ним ходили в Третьяковскую галерею, учились смотреть, анализировали этюды Сурикова и Александра Иванова, а потом, по контрасту, припоминали пустопорожнюю эффектность Семирадского.
Интуитивно почувствовав стремление Сидорова к углубленности, философичности, Добросердов сумел мягко, ненавязчиво поддержать, укрепить и развить эти качества, используя любые возможности, сориентировать человека среди множества течений и увлечений.
— Давай, Валя, подойдем еще раз к полотну Рылова. Как оно заду?мано? Какими средствами донесена до нас самая суть? Вдумайся в назва?ние «В голубом просторе». Почему именно так, а не, скажем, «Лебеди»,?или «Над водой», или «На Крайнем Севере»? Какие вызываются ассо?циации, какое созвучие? Учись точным, выразительным словом передать?мысль…
И каждый такой разговор подбрасывал много хвороста в костер раздумий.
Сидоров, Пылаев, другие ученики Добросердова убеждались ежедневно — он никому не навязывает свою систему, свою манеру, он дорожит возможностью определить собственный путь для каждого и вывести на него. В отличие от некоторых других преподавателей, увлекавшихся внешними приемами мастерства — мазком, цветовым пятном, локальным цветом,— он занимался оттачиванием точного художнического видения и развитием образного мышления. В его классе писали не «под Добросердова» или еще под кого-нибудь, а просто и серьезно работали с натуры, учились ее постигать, любить. И эти взгляды, убеждения художника-педагога, органичны, как и его скромный быт, как и его собственное творчество. А показать своим ученикам, да и куда более широким зрителям, у Добросердова было что…