Из книги Григория Георгиевича Филипповского “Воспоминаний свиток”

Лев Зевин. Портрет художника Г.Г. Филипповского, 1931

предназначавшимся, по-видимому, для прислуги, жил художник со своей женой  Фридой Рабкиной, тоже ученицей Фалька. За эти четыре года Зевин необычайно вырос как художник. Что из себя представляли работы, которые если вы помните, Зевин привез на 1-ую Всебелорусскую выставку? Это были ученические работы. Это были классные работы учеников больших мастеров, без труда подчинявших себе благодаря своей яркой индивидуальной манере почти всех без исключения пришедших в мастерскую с уже готовым пиететом студентов. Мне лично отдел «москвичей» дал необычайно много. Практически я прошел курс, именно изучая ежедневно, пока была открыта выставка, все, что там было выставлено. И там Зевин выделялся как наиболее глубоко восприявший метод Фалька. Но мы тогда не знали, что сам Роберт Рафаилович находится под влиянием тогдашней манеры Дюпуа Дюнуане де Сегонзака. Манера эта требовала предельной перегрузки холста масляной краски. Поверхность картины представляла как бы штукатурку и т.к. свойство большинства масляных красок таково, что для максимального их использования необходимо считаться со свойствами одних быть прозрачными, а другими быть корпусными, то результат был один. Цвет терял свои качества, серел и превращался в фузу. Что отлично усвоили студенты мастерской Фалька, не дожидаясь пока множество наслоений образуют желаемую штукатурную поверхность, а сразу при помощи мастехина составляли на палитре соответствующую грязцу, наносили ее на холст при помощи мастихина и потом слегка моделировали кистью. Можно повторять этот прием несколько раз. Будет «».

Новые работы, которые Зевин мне стал показывать, очистились от этой красочной штукатурки и было ясно видно, что художник обладает тонким чувством цвета, еще замутненного некоторой черноватостью, но уже превращавшегося в серовато серебристый тон. Здесь были натюрморты и портреты знакомых, но почти отсутствовали вещи композиционные. Небольшие холсты загромождали хоть светлую, но тесную комнатку, и бедной Фриде пришлось пожертвовать своей живописью для мужа.