Арон Ржезников – “Поль Сезанн” ["Искусство" 1940 г. №2]

К счастью, в жизни дело обстоит совсем не так: данного человека мы узнаем в любом движении, в любой среде; что у него темный цвет лица, мы заметим и в солнечный день, делающий все цвета светлыми. Ярко красный предмет, увиденный нами в пасмурный день, мы тотчас же узнаем, если нам покажут его в солнечный день. Не подлежит сомнению, что этот красный в обоих случаях пришлось бы написать совершенно различными цветами, и тем не менее обе системы окрашенностей передали бы один и тот же красный, но находящийся в разной световой среде.
Изменчивое, изображенное на холсте, но не сохраняющее присущий предмету характер и колорит, превращает образ в мираж.
К этому стремится в идеале всякий последовательный импрессионизм.
Преодолеть импрессионизм — это значит восполнить световоздушную гамму изображением предмета в реальности его характеристики, конструкции, материальности и цвета, локального цвета, в основном удерживающегося в любой системе рефлексов.
Поль Сезанн по характеру своего дарования имел все данные, чтобы итти к решению этой задачи.
Он был не только импрессионистом, но и художником, глубоко понимавшим Делакруа и Курбе. Его увлекала не только задача передать воздух, рефлексы и т. д., но также и потребность пластическими средствами выявить характер предмета.
Те противоречия, которые возникали в творчестве Сезанна, вытекали не из порочности его образного мышления, не из ошибочной цели: они возникали на путях реализации этих образов, в методах выполнения, в процессе переложения природы на язык живописи.
Взять хотя бы такую задачу: изобразить в законченном живописном произведении пейзажный мотив при определенном состоянии среды. Такая задача требовала от Сезанна длительной работы. Счастье его, что он жил на юге, где очень много солнечных дней и где можно долго писать один и тот же пейзаж, и все-таки ему не хватало сеансов одной и той же погоды.
При длительной работе с натуры над определенным мгновением безусловно должна исчезнуть некоторая свежесть изображенного момента. При длительной работе над пейзажем в определенное время дня в течении многих сеансов будет передано то, что есть общего в этих моментах солнечной или пасмурной погоды. Но то, что отличает один солнечный день от другого, те неуловимые тонкости среды, движения, которые сегодня есть, а завтра не будут, не найдут своего отражения в произведении. Такой, например, момент, как сложное, многооблачное небо, мгновенно меняющее свой рисунок и цвет, был недоступен для Сезанна. Он охотно признавал виртуозность Моне в решении таких задач, но сам не смог бы удовлетвориться подобного рода решениями.
Творчество Сезанна — это фильтр, через который проникало из природы на холст, то, что есть в преходящем моменте относительно наиболее устойчивого, типичного; с этим и связана поэзия его пейзажей, скорее мужественная, говорящая о чувстве силы, нежели интимная и задушевная.
Было бы несправедливо порицать Сезанна за отсутствие в его вещах тех настроений, которые могут быть воплощены путем передачи мгновенно преходящего во всем обаянии его неповторимости.