Николай Прокошев. Вятка, февраль 1923
Летом 21 года школа была окончена, выпускники обменялись на память фотографиями. Я их сохранила. Судя по лицам, большинство из них – выходцы из среды разночинной интеллигенции. Антонину с нетерпением ждали родители и младшие братья, старший брат Александр ещё воевал в Приморье. Тоне предстояла длительная и опасная дорога до Забайкалья. Родители жили на станции Оловянная Забайкальской железной дороги, до которой Тоня добралась по-видимому, благополучно. А вдогонку ей летело письмо от Коли с фотографией, на обороте которой сохранилась надпись: «Ау, Тоня, помнишь ли ?» – и приписка, что ему – 18 лет, 10 месяцев… Школьный альбом я обнаружила в 1983 году, разбирая обширный архив Антонины. Содержание записей в альбоме меня поразило: 20-21 годы: страна в разрухе, голоде, неразберихе, озверелости, – а на страницах альбома – «серебряный век», сплошная поэзия, тонкое понимание природы и чувств человеческих, внимательное и уважительное отношение совсем ещё юных созданий друг к другу.
Антонина однажды рассказывала мне, что обитателям Школьного Городка приходилось не только об учёбе, но и о «хлебе насущном» позаботиться. Были периоды, когда они со своими родственниками оказывались по разные стороны фронта, связь с домом прерывалась. Тоню выручало репетиторство: она подтягивала в учёбе одноклассницу Лёлю Казаринову. Её родители были купеческого сословия, у них была возможность подкармливать «учительницу» Лёли. Ребята после уроков кололи дрова, носили воду – тоже что-то получали за свою работу. Так жил и ВЫЖИВАЛ Авангардный отряд интерната имени Третьего Интернационала.
Оказывается, вопрос о том, что помогало сохранить человеческий облик в нечеловеческих условиях начала 20-х годов, интересовал и молодёжь. Подруга Тони по школе, поклонница классической русской литературы, Клава Эрасси на странице альбома чётким почерком записала:
На память.
«Лишения, горести, страдания загоняют из области низшей, исполненной лишений и препятствий материальной жизни, в область духовной жизни – радостной и весёлой». Л. Н. Толстой.
От Клавы 27 декабря 1920 года.
