Мы уже все рядом с ним и по взмаху митькиной руки, раскалывая тишину улиц, скандируем:
Левой!
Левой!
Левой!
и еще более дружно и слитно повторяем это ловкое слово, когда Митька, расставив широко ноги и потрясая кулаком небу, кричал:
Грудью вперед бравой!
Флагами небо оклеивай!
Кто там шагает правой?
И наше громогласное «Левой! Левой! Левой!» эхом повисало над уличками и домиками городка, пробуждая, как нам казалось, всех ленивых, спокойных, трусливых обывателей нашего родного, милого, но уж очень надоевшего нам Ростова Великого.
Великого?! На самом же деле в начале 20-х годов это был хотя и замечательно спланированный, но маленький городок, с двумя небольшими фабричками и несколькими примитивно оборудованными крахмально-паточными заведениями, особенно разросшимися в годы нэпа.
Впрочем, в Ростов приезжало много людей чуть ли не со всей страны. Приезжали за картошкой и луком, потому что весь Ростовский уезд был знаменит тогда большими урожаями рассыпчатого белого картофеля и какого-то особого местного сорта лука. Приезжали, правда, больше всего спекулянты и мешочники, которых мы считали главными внутренними врагами, более всего презирая в жизни торгашество, деньги, жадность и предпринимательство.
