Гадежда Кашина "У чайханы", 1928, Москва, ГТГ
Хотя на двух выставках «Роста» в 1928 и в 1929 годах экспонировались несомненно очень одаренные молодые художники и многие работы отличались большой выразительностью, но особое впечатление в то время произвели на меня работы Надежды Кашиной.
Целую стену занимали ее этюды. Написанные с большой живописной экспрессией, они в каком-то новом свете изображали быт и природу Самарканда и Бухары. Яркие и чрезвычайно насыщенные в цвете, они в то же время были очень легки и гармоничны. Жанровые сцены чаепития, варки плова, семейного восточного быта, жизни улицы поражали непосредственностью наблюдения, остротой глаза и полной свободой и легкостью выражения всего этого восточного великолепия. Всех нас привлекал их красивый и в то же время нервный и терпкий живописный язык.
Самаркандская серия Кашиной была замечена всеми. О ней восторженно писал Абрам Эфрос, художники спорили у ее картин, и казалось—ее успех будет длительным. Но вскоре ее работы перестали появляться на выставках. Я узнал, что она совсем переехала в Самарканд, и лишь через много лет на какой-то большой Всесоюзной выставке я снова увидел ее имя под несколькими картинами. Хотя в новых работах и остались некоторая культура цвета и доля темперамента, но, боже мой, насколько слабее и беднее было впечатление от них по сравнению с тем, что мы, зрители 20-х годов, ощущали в ранних работах Надежды Кашиной.
Часть членов «Роста» в 1929 году была приглашена несколькими более старшими художниками-графиками, объединенными по профсоюзной линии в Доме печати, для участия на совместной выставке. Собралось тринадцать художников, и, не зная, как назвать группу, решили присвоить ей имя по числу участников. На выставке группы «13» в 1929 году в Доме печати объединились художники, близкие по методу своей работы, сторонники быстрого экспрессивно-выразительного наброска или этюда, схваченного на лету движения, живой позы, мгновенного состояния природы.
