Соломон Никритин "Автопортрет", собрание Ю.А. Ивакина
В сороковых и пятидесятых годах Никритин выступал как теоретик искусства, нередко высказывая глубокие и интересные мысли. Кроме того, он был хорошим пропагандистом и руководителем семинара по изучению художниками марксистско-ленинской теории.
В 1924 году помимо дискуссионной выставки я был еще на нескольких вернисажах, и среди них на открытии выставки группы «Жар-цвет» в помещении закрытой в конце 20-х годов Цветковской галереи. Она находилась в доме, украшенном керамическими орнаментами, на набережной Москвы-реки, рядом с огромным храмом Христа Спасителя, стоявшим на том месте, где сейчас пускает свои пары к небу плавательный бассейн.
Это было первое выступление довольно пестрой по своему составу группы (всего состоялось три выставки «Жар-цвета»). Самыми интересными художниками показались мне Богаевский, Волошин и Петров-Водкин. О последнем я буду подробно говорить в связи с выставками общества «4-х искусств», поскольку в «Жар-цвете» он выступал случайно только на первой выставке и работами в основном из самаркандской серии, а все самые главные его произведения были показаны на выставке «4-х искусств».
Картины Богаевского, несмотря на их стилизацию под старинный гобелен, производили на меня сильное впечатление какой-то дикой первозданностью и торжественной монументальностью в изображении неизвестного мне крымского пейзажа. В картинах чувствовался большой и яркий декоративный дар художника. Этот дар раскрылся передо мной во всей своей силе много лет спустя, в пятидесятых годах, когда мне удалось однажды побывать в бывшем Морозовском особняке на улице Алексея Толстого. Для этого особняка по заказу хозяина дома Богаевским был целиком, снизу доверху расписан один зал, при входе и который я сразу попал в фантастический мир, в лоно, можно сказать, райской природы. Поразительные по богатству и красоте форм, изощреннейшие в своей декоративной пышности пейзажи обладают, кроме того, убедительно выраженной глубиной, намного увеличивающей размеры зала.
