Альбом пользовался успехом, был закуплен Третьяковской галереей, а художкоров стали привлекать к работе разные издательства и журналы.
Бурное развитие художкоровского движения во всей стране в 1928—1931 годах было связано с распространившейся в то время теорией о том, что советское искусство должно развиваться главным образом силами самих рабочих и крестьян, выходцев из пролетарской среды. Поскольку во всем изосамодеятельном искусстве именно художкоры, а не художники-самоучки и любители живописи, были наиболее непосредственно связаны с рабочей средой и производством, они и должны были сыграть особую роль в формировании нового искусства масс. Этим смыслом было проникнуто порядочное число статей, заметок, сообщений, написанных и опубликованных мною в те годы в газетах и журналах.
Однако на роль, так сказать, передового отряда пролетарского самодеятельного искусства претендовало еще одно движение — изорамовское. Оно зародилось в Ленинграде, параллельно театру рабочей молодежи — ТРАМу. Изорам очень скоро привлек к себе внимание, выполнив сложное и эффектное праздничное оформление площади Урицкого. Изорамовцы даже проектировали мебель, расписывали фарфор, оформляли спектакли, устраивали выставки, выпускали плакаты, иллюстрировали книги и все это делали коллективно, на достаточно высоком художественном уровне, но без индивидуальных подписей под работами. По существу, в ленинградском Изораме уже в то время формировались принципы современного дизайна.
В Москве Изорам организовал приехавший из Ленинграда ученик П. Филонова Евгений Кибрик. Он собрал группу способных ребят и обеспечил им некоторые условия для учебы и работы. Изорамовцы успешно выступили на строительстве Бобринского химкомбината, выполнили там эффектную портретную галерею ударников, провели большую и действенную изоагитационную работу. Скоро мы с Женей Кибриком объединили кружок художкоров и Изорам в одну изорамовскую бригаду. Ребята занимались живописью, делали плакаты, отличающиеся от намечавшегося уже тогда шаблона в плакатах художников-профессионалов.
Казалось, что перед коллективом открывались большие перспективы, но уже в 1932 году стала снижаться его активность. В газетах почти перестали печатать рисунки художкоров. Редакции опирались на имеющих большой опыт газетных художников-профессионалов, в любую минуту готовых откликнуться на тему, нужную газете. Все более очевидной стала недостаточность школы в работах и художкоров, и изорамовцев, поэтому почти все ребята поступили в Московский художественный институт, и тем самым интереснейший и характерный для годов первой пятилетки самодеятельный коллектив распался. Он уже не отвечал тенденциям времени, ибо начался новый этап в истории не только искусства, но и общества в целом.
